Такуан из Кото - Рю Чжун

Итак, притворную богиню Запада увёл с берега подосланный Цунь Гуаном мальчишка. Оборотень был тому весьма рад. Он тотчас выскочил из своего укрытия и схватил по персику в каждую руку. От плодов преизрядно несло креплёным вином, но беса-оборотня это нисколько не расхолодило. Напротив, он рассудил так: «Правду говорят, бессмертие что вино!»

С этими словами оборотень вонзил все оставшиеся целыми зубы в сладкую мякоть. В три укуса персик исчез в пасти оборотня, и тот сразу потянулся за следующим, одновременно кусая персик, зажатый в другой руке. Спустя несколько мгновений корзина опустела, а оборотень совсем захмелел.

– Я теперь не только бессмертный, – громко сказал он. – Нет мне ни в чём равных! – И оборотень громко икнул.

Притаившийся за камнем Цунь Гуан понял, что настал его черёд. Размахивая посохом, он выскочил на берег. Чжу Люцзы последовал за ним.

– Снова ты, проклятая куница! – возопил оборотень, качаясь на ногах. – Ну теперь я тебе задам!

Его переполняла пьяная храбрость. Он замахнулся, чтобы хорошенько врезать Цунь Гуану, но тот без труда увернулся и вытянул пьяного беса-оборотня по спине. Оборотень не успел ничего поделать, как удар Цунь Гуана достиг цели. Бородатого беса-оборотня отшвырнуло на добрую дюжину шагов, и он покатился по земле, поднимая песчаные облака.

– Попался! – обрадовался Цунь Гуан и снова напрыгнул на своего противника.

От следующего удара бес-оборотень полетел в сторону Чжу Люцзы, который отбил его обратно Цунь Гуану, словно кожаный мяч в деревенской игре. Ну а Цунь Гуан поднял посох над головой и прихлопнул оборотня прямо по макушке.

Посох загудел волшебством и расколол оборотневу голову на две половины. Из каждой половины вылетело облачко смоляного дыма, который тут же растворился, не оставив следа. Оставленное на берегу тело превратилось в надтреснувшую каменную статую. Трещина разошлась по всему камню, и статуя рассыпалась на мелкие части.

– Победа! Победа! – запрыгал от радости Цунь Гуан.

А Чжу Люцзы стоял у пустой корзины и вздыхал. Хотя схватка и была недолгой, она всё же пробудила в странствующем воине аппетит.

– Пойдём перекусим, – предложил он Цунь Гуану и, не дожидаясь ответа, направился обратно в город.

Цунь Гуан последовал за ним.

Жители Нанчаня отблагодарили Цунь Гуана и его спутников с полагающейся щедростью. Ни в одном из трактиров Люцзы теперь не отказывали в еде и выпивке, а Цунь Гуану и остальным городские власти предложили увесистые кошельки, полные золотых монет. Но посланцы богини Запада отказались.

– Помогите нам вниз по реке отправиться, – сказала городскому старосте прекрасная Цинь Бао.

Так и вышло, что спустя несколько дней Цунь Гуан и остальные погрузились на самую быстроходную лодку и отплыли от пристани, где их провожала толпа благодарных горожан.

Цунь Гуан сидел на лодочном носу и размышлял. «Где лисёнок-то мой шастает? Давно его не видел, – подумал он. – Столько произошло, а он и не знает».

Лисёнок же всё это время занимался другим делом. От самого Сурина он по пятам следовал за низеньким колдуном по имени Брикабрей.

Когда Цунь Гуан и его спутники прибыли в Сурин и выгрузились из лодки, что привезла их в столицу княжества Четырёх Рек, лисёнок остался на борту и только поглубже зарылся в бухту причального каната. И так уж получилось, что для своего бегства неудачливый Брикабрей выбрал ту самую лодку, в которой лисёнок и прятался.

Лодка направлялась в Круйтеп, но Брикабрей туда не собирался. Ему достаточно было, чтобы он оказался на приличном расстоянии и от князя Бао Чжу, и от Цунь Гуана. К тому же колдуна порядком укачало на волнах.

На первой же остановке он распрощался с лодочником, который и не подумал вернуть ему разницу в стоимости перевозки. С одной серебряной монетой в кармане колдун отправился бродить по деревне, куда привела его судьба.

Большой трактир с вывеской «Сазан и Фазан» приглянулся Брикабрею, и он решил отдохнуть в гостинице, что находилась прямо над трактиром и принадлежала тем же владельцам. «Передохну пару дней, а потом отправлюсь, куда судьба покажет», – решил он.

Но судьба повернулась к колдуну самой неприглядной частью. Спустившись в трактир на ранний ужин, он чуть было не столкнулся с Чжу Люцзы, который сидел уже в обеденной зале и требовал себе еды и вина.

Брикабрей тотчас же забился в самый дальний и тёмный угол трактира. Оттуда он своими крысиными глазками наблюдал, как во рту Чжу Люцзы исчезают жареные каплуны, а под столом накапливаются пустые глиняные кувшины.

Так Брикабрей сидел до той поры, пока в трактире не показался второй ненавистный колдуну странник – похожий на горную обезьяну Цунь Гуан.

– Пойдём поскорее к матушке моей, – сказал он Чжу Люцзы. – Она уже нам и стол накрыла.

Люцзы расплатился за еду и выпивку, после чего – к вящей радости Брикабрея – вышел из трактира вслед за хвостатым Цунь Гуаном.

«Вот как. Видать, родичи тут живут у обезьяны этой, – отметил колдун. – Нечего здесь мне задерживаться, коли так».

На следующее же утро Брикабрей покинул город со всей прытью. За ним последовал и лисёнок Дзин.

Убравшись подальше, колдун недолгое время путешествовал по Итаюинду в поисках волшебных вещей. К его сожалению, ни одной даже самой бледной тени волшебства ему больше не попадалось. Брикабрей начал сомневаться, стоило ли ему вообще отправляться на другой край Вечного моря и была ли у Тёмного Владыки для него какая-то работа.

«Всё это Люпин, – размышлял колдун, усевшись в придорожном трактире. – Бинь Лю то есть. Приехал сюда и сразу имя поменял. Вот ему и везёт потому. А меня подговорил с ним ехать, чтобы удачу мою присвоить». Брикабрея осенило. «Вот в чём всё дело! – догадался он. – Это Бинь Лю меня заколдовал на неудачу».

Перевалив так со своей больной головы груз на здоровую, колдун задумался. «Что же мне тогда делать? Здесь у меня удача без дна, и верх у неё запаян. Надо возвращаться в Иурасиу, вот и всё. А Бинь Лю без меня тут пусть мыкается. Посмотрим, как ему запоётся, когда у меня он больше удачу не сможет красть!»

Тут на плечо Брикабрея легла рука.

– Кого я вижу! – услышал колдун хриплый голос.

Брикабрей поднял глаза и увидел перед собой ненавистного Бинь Лю, на которого он только что в мыслях перевесил всевозможных ядовитых ужей. Бинь Лю по-прежнему носил обличье престарелого костлявого даоса.

Толстый колдун попытался выскользнуть из-под руки Бинь Лю, но тот побега не допустил.

– Нашлись добрые люди всё же, – сказал он, – освободили тебя. Давай-ка